Строительство для твоего комфорта! » Система »

Главная Новости

Китайская вырубка. Что реально угрожает сибирскому лесу

Опубликовано: 12.10.2018

видео китайская вырубка. Что реально угрожает сибирскому лесу

Вырубка СИБИРСКИХ ЛЕСОВ!ВСЁ везут в КИТАЙ!

Китайцы активно работают в лесной отрасли не только в России, и китайский бизнес, в зависимости от уровня контроля со стороны местных властей, ведет себя в разных странах по-разному. Это очень хорошо видно на примере лесопроизводства.


Великая китайская вырубка: Что реально угрожает Сибири?

Один из главных российских страхов перед китайцами – это то, что они хотят вырубить весь наш сибирский лес. В интернете эта тема обсуждается на повышенных тонах уже не первый год. Жители Иркутской области и Красноярского края пишут многочисленные петиции  против «захвата» китайцами сибирской тайги. Местные активисты утверждают, что после вырубок не производится новых посадок леса. На освоенных участках остаются щепки и ветки, что вызывает пожары, а российские власти на местах то ли не хотят, то ли не в силах противостоять «желтой угрозе» лесам Сибири.


КИТАЙЦЫ УНИЧТОЖАЮТ ТАЙГУ...

Общественность возмущена и тем, что сибирский лес продается в Китай практически в необработанном виде за копейки, а китайский бизнес, по сути, выигрывает дважды, продавая потом продукты деревопереработки обратно в Россию.

Действительно, по данным китайской статистики, Россия – лидер по поставкам леса в Поднебесную.  Сейчас на нее приходится 30% китайского импорта древесины и пиломатериалов. Однако структура древесного экспорта из России в Китай за последние 10 лет изменилась.

В 2007 году российское правительство ввело новые тарифы на экспорт необработанной древесины из России. С 6,5%  они выросли до 20%, а годом позднее увеличились до 25%. В некоторых случаях пошлины на необработанный лес теперь достигают 80%. Рост таможенных сборов, по замыслу российских властей, должен был подтолкнуть поток инвестиций (в первую очередь иностранных) в отечественную деревообрабатывающую промышленность. Также законодатели, разумеется, думали и о пополнении бюджета. Увеличение тарифов отразилось на торговле с Китаем уже тогда, хотя 10 лет назад китайскую угрозу российскому лесу не рассматривали как самую страшную (больше переживали за поставки в скандинавские страны). Из-за новых правил объем экспорта российской древесины в Китай после десятилетнего роста впервые стал падать в 2007 году: с $2,7 млрд. до $1,9 млрд. в 2009 году. Несмотря на снижение объемов поставок из России, общий объем китайского импорта дерева увеличивался – российский лес быстро заместили поставки из Новой Зеландии.

Несмотря на новые пошлины, интерес китайского бизнеса к российской древесине не пропал. Леса в России много, да и везти недалеко. Среди российских регионов лидерами по поставкам леса в Китай являются граничащие с ним Сибирь и Дальний Восток. Но после введения огромных тарифов на лес-кругляк в экспорте России стали преобладать лесоматериалы, прошедшие минимальную обработку.

Этот сдвиг в структуре российского экспорта леса неслучаен. Пошлины на вывоз распиленной древесины из России оказались существенно ниже. Этим и воспользовался китайский бизнес. Вместо того чтобы, как задумывали власти в РФ, инвестировать в глубокую обработку лесоматериалов северного соседа, китайские предприниматели стали потихоньку перебираться в Россию и открывать собственные лесопилки.

Если в 2008 году в России было зарегистрировано 152 лесопромышленные компании с китайским участием, то сейчас их не менее 550. Чаще всего они не занимаются непосредственно вырубкой леса, а  привозят свою технику и специалистов,  на низшие же должности нанимают россиян. В итоге экспорт дерева из России в Китай продолжает набирать обороты, но дальше первичной обработки лесоматериалов дело не доходит.

Тем не менее, высокопоставленные чиновники Китая и России не теряют надежды совместно развивать деревообрабатывающую промышленность на более сложном уровне. Переговоры о проектах по глубокой обработке леса ведутся уже почти 15 лет, но не всегда приводят к реальным результатам. Например, будущее почти завершенного Амазарского лесопромышленного комплекса, который строится в Забайкальском крае при стопроцентном участии китайских инвесторов, сейчас под вопросом из-за экологических проблем. Проект начали еще в 2005 году при поддержке правительства Читинской области, а в декабре 2017 года даже включили в приоритетную программу развития приграничных территорий Забайкальского края.

Но на завершающем этапе строительства выяснилось, что ЛПК создает серьезную угрозу для экологии региона. Необходимого количества леса для переработки в регионе просто нет (объемы лесозаготовки проекта по плану достигнут 2 млн.  кубометров в год), а плотина на реке Амазар, построенная для обеспечения работы комплекса, перекрывает миграционные пути рыбы и нарушает жизнедеятельность водоема. Экологи стали протестовать еще в 2013 году, а спустя пять лет, во многом из-за поднявшейся шумихи, китайские инвесторы окончательно вышли из проекта, успев вложить в него $360 млн.

Защитники сибирских лесов объясняют интерес китайского бизнеса еще и тем, что в самом Китае вырубка леса запрещена законодательно из-за экологических проблем.

Действительно, экстенсивная и масштабная индустриализация в Китае в последние 30–40 лет привела к тому, что многие регионы оказались на грани экологической катастрофы.  Но восстановление природы и создание «зеленой цивилизации» стало в последние годы  приоритетом для социально-экономической политики Пекина. Полного запрета на вырубку лесов в Китае не существует. Однако  власти вводят серьезные ограничения на лесозаготовку (даже в зоне искусственных лесопосадок), хотя  при наличии лицензии делать это все-таки можно.

Ограничения меняются в зависимости от региона. Особенно жесткие они для естественных лесов. В некоторых местах (например, вокруг крупнейших мегаполисов – Пекина, Шанхая и Тяньзиня, а также в заповедных территориях Тибета) вырубка природного леса практически полностью запрещена.

До 2020 года китайские власти разрешают заготовить до 5,08 млрд. кубометров леса по всей стране, причем коммерческой вырубке подлежат исключительно искусственные лесопосадки. К 2020 году Пекин планирует полностью остановить вырубку естественных лесов и сократить коммерческую лесозаготовку на 20%, что может отразиться и на масштабах экспорта дерева из России.

А в России в  2007 году не только повысили пошлины на экспорт леса-кругляка, но и серьезно переработали лесное законодательство.  Ответственность за сохранность российских лесов перешла от федеральных властей  к региональным. Новый Лесной кодекс фактически ликвидировал систему государственной лесной охраны. Значительно уменьшилось количество профессиональных лесников. Из-за этого ослабла система контроля лесопользованием: на местах вырубок перестали убирать щепки и опилки, которые повышают риск пожаров.

Кроме того, стали увеличиваться масштабы нелегальных вырубок  леса. Сюда же добавляется коррупция на таможне. Очень часто незаконно срубленный лес (даже если это дерево из Красной книги) без проблем можно обелить на российской границе: документы можно купить даже на экспорт реликтового сибирского кедра.

Экологи говорят, что чуть ли не главной проблемой для России является потребительское отношение к лесу, которое закреплено законодательно. В Лесном кодексе, по словам Алексея Ярошенко («Гринпис Россия»), практически не уделяется внимание возобновлению лесных массивов, а к тайге относятся как к «месторождению бревен». Действительно, объемы лесовосстановления в России оставляют желать лучшего. В 2016 году в России работы в этом направлении прошли на территории площадью 0,76 млн. гектаров, а в том же Китае площадь новых посадок составила  28 млн. гектаров.

Китайцы активно работают в лесной отрасли не только в России. Зная о своей плохой экологической репутации, китайские власти все чаще говорят о необходимости «зеленого развития», особенно в рамках инициативы «Пояса и Пути». Но на деле китайский бизнес ведет себя за рубежом совершенно по-разному: многое зависит от уровня контроля со стороны местных властей. Это очень хорошо прослеживается на примере лесопроизводства.

Российская ситуация схожа с положением дел в странах Африки. Китайцы очень ценят розовое дерево, а мебель из него – признак статуса для растущего среднего класса. Крупнейшие поставщики розового дерева в Китай – Замбия, Конго, Мозамбик, одни из самых бедных и коррумпированных стран даже по африканским меркам. Китайский бизнес там ведет себя почти так же, как в России: закупщики древесины из КНР стали крупными работодателями, дерево уходит на Восток по дешевке, в необработанном виде, а местные власти получают огромные взятки за то, что закрывают глаза на вырубки лесов без лицензии.

В Африке, как и во многих регионах Сибири, на лесоповалах нет китайских рабочих, предприниматели из КНР нанимают для этого местных жителей. Африканцы, кстати, рады такому сотрудничеству: благодаря бизнесменам из Китая у них есть стабильная работа, которая оплачивается выше рынка, а в городах, тесно связанных с производством древесины, снижается преступность и даже растет уровень образования.

Пока местные власти в странах Африки и в отдельных районах России смотрят сквозь пальцы на нелегальную лесозаготовку на своей территории, в Новой Зеландии работа китайских компаний становится важной темой на региональных выборах. Это притом, что там китайские компании обязаны покупать права на вырубку лесов, которые согласовываются на уровне центральных властей. Расходы на покупку лицензии может потянуть только крупный бизнес, поэтому на территории Новой Зеландии действуют не мелкие фирмы, а крупная China Forest Group Corporation, созданная при непосредственном участии Государственного управления лесного хозяйства КНР.

В CFGP New Zealand на высших должностях работают новозеландцы, и компания активно расширяет программу образовательных грантов для местных с целью развития торговых отношений между Пекином и Веллингтоном. Власти на местах, судя по всему, жестко контролируют китайских инвесторов: например, администрация в регионе Вайрарапа подняла шумиху всего лишь из-за того, что китайский фермер, выкупив участок земли, перекрывает общественный проход в лес вопреки предписаниям новозеландской Комиссии пешей доступности (следит за соблюдением правил природных районов общественного пользования).

Основательная система лицензирования лесопроизводства в Новой Зеландии и контроль даже за мелкими нарушениями правил пользования земельными участками практически исключает возможность возникновения экологических проблем. Также активно проводятся программы лесовосстановления. В Новой Зеландии этим занимаются на правительственном уровне, что уравновешивает масштабную вырубку. Лесное хозяйство – один из приоритетов государства, и китайский бизнес (даже крупные госкорпорации) здесь играет по тем правилам, которые задают местные власти. То же самое он делает и в России. Только правила российских местных властей иные.

По материалам: https://carnegie.ru/commentary/77100

По теме читайте:  https://www.fondaltai21.ru/2018/02/23/kto-vinovat-v-lesnom-bespredele/

rss